Он не ходит с фотоаппаратом по детским садикам, школам, не стоит с Микки Маусом на сабантуях, не ездит по квартирам, не снимает на рынке мебель, которую собирают в соседнем подвале. Он любит снимать пейзажи. Две его работы — «Северная звезда. Затмение» и «Восход на Первомайских озерах» — хранятся во Всемирном архиве фотографий в Амстердаме. Его выставки проходили не только в Челнах, Казани и Уфе, но и в Москве, Париже, Токио, Анкаре. А сегодня он персона номера в «Челнинских известиях».
— Андрей, скажите, вы общаетесь с коллегами по фотоцеху? Может, у вас общественная организация своя есть?
— Давно уже, лет 15 назад, мы с Володей Салманом собрали всех челнинских фотографов и предложили организовать клуб. Первые три года все шло нормально, мы даже совместные выставки организовывали, но потом каждый разбежался в свой детский садик. А друзей среди коллег по цеху у меня много, и не только в городе и в ближайших регионах, но и в других странах, по всему миру. Чаще всего мы встречаемся в казанском фотоклубе, в санкт-петербургском фотографическом обществе, в Уфе очень много друзей, в Турции, Париже.
— Выставки за рубежом вы сами организовали или друзья помогли?
— Я организовываю выставки здесь: в Челнах, Казани, Самаре. Потому что у нас нужно вести работу по популяризации фотографии, поскольку в нашей стране отношение к фотографии несколько специфическое, к ней мало кто относится как к искусству. В понимании людей это шабашка, ремесло, бизнес. И поэтому, я считаю, нужно показывать фотографии, которые нельзя сделать на заказ, которые просто нужно смотреть, как и любое другое искусство. Хотя, само собой, часть из таких работ продается. А за границей ничего этого объяснять не надо, там люди уже знают, что это так. Например, на открытие выставки на Елисейских полях я специально приехал раньше минут на 40, там уже стояла очередь. А вот 29 августа в центре Казани закончилась выставка челнинских фотографов — в неделю приходило человек 70. Вот вам культура, вот вам потребность людей.
— Вы давно живете в Челнах?
— С 12 лет, до этого, можно сказать, в лесу жил. В Челны я приехал из Нижегородской области в то время, когда еще только начинали строить КАМАЗ. Тяга к фотографии — от отца. Он всегда говорил: «Фотография — дело темное!» В те времена, пожалуй, не было такой семьи, которая бы не увлекалась фотографией. А может быть, мне просто так свезло, что все друзья нашей семьи были помешаны на фотографии. Сюда же приезжали комсомольцы из стройотрядов, а это всегда особая романтика, почти в каждой компании был человек с фотиком.
— Во времена всеобщего дефицита как обстояли дела с расходными материалами?
— Хорошо. Не было никакого дефицита. Я помню, как-то зашел в хозяйственный магазин, а там на всех полках лежали только две вещи: пробка от ванной на цепочке и металлическая сетка для мытья посуды. В это же время в магазинах «Спорткульттовары» и «Меркурий» всегда продавались пленка, проявитель, фиксаж, фотобумага. После армии, когда уже осознанно занялся фотографией, удавалось даже импортные какие-то вещи доставать.
— У черно-белой фотографии были свои прелести, свое настроение. Особенно сам процесс печатания в свете красного фонаря…
— Это магия! У меня остались детские впечатления, их невозможно забыть, потому что они самые яркие. Ведь в детстве эмоции особенные, все чисто воспринимается, это сейчас мы сдерживаемся. Когда ты сидишь, колдуешь, проявляешь и на бумаге начинает появляться изображение… Куда-то дышишь, чтобы температура была повыше, где-то быстрее, где-то помедленнее водичкой смываешь. Это настоящая магия творчества, то, чего лишена сегодняшняя молодежь, я сожалею об этом.
— Сейчас вы все обрабатываете на компьютере?
— Кое-что из мокрого процесса, который был раньше, мы, конечно же, заменили цифровыми технологиями, но это самая малая часть. Однако это совсем необязательно делать в каждом случае. Это молодые фотографы выработали стереотип, что без компьютерной обработки работу вообще нельзя никому показывать. Но ведь в таком случае получается не истина, не натуральная фотография! Если ты ее обрабатываешь на компьютере и делаешь нечто совсем иное, то это, наверное, уже другой вид искусства, который тоже имеет право на жизнь. Но когда повально все фотографии обрабатываются, придумываются какие-то новые цвета… Мы от естества уходим. Ведь налепить можно все, что угодно.
А может быть, это естественная борьба поколений, как в свое время после ренессанса появлялись андеграундные картины, жанровая живопись. Такие вещи старики всегда не понимали, считали, что молодежь ерундой занимается.
— Вы на жизнь зарабатываете фотографией?
— Как ремесленник я снимаю практически все, но имею возможность выбирать, то есть могу отказаться от работы, если она мне не по душе. Такие случаи были. Я делаю портфолио для моделей, снимаю архитектуру, интерьеры, очень много работы, связанной с созданием визуальных образов для рекламы.
— Сколько стоит портфолио?
— От 30 тысяч. Мы делаем, я бы сказал, такое стартовое портфолио, но, тем не менее, для девушки из глубинки, которая связывает свое будущее с модельным бизнесом, получить портфолио европейского уровня… Ну, может, это я нескромно выразился. Скажем так, делаем хорошего качества фотографии, раскрывающие возможности модели по пластике, мимике, физическим данным, артистичности.
— Для фотохудожника важно, с каким аппаратом он работает?
— Иногда говорят, неважно, какой аппарат, важно, в чьих он руках. Ничего подобного! Инструмент должен максимально избавлять любого творческого человека от технических нюансов, давать возможность создать задуманное автором. Я не смогу с консервной банкой сделать шедевр.
— У вас ведь еще и ученики есть?
— Всегда были люди, которые обращались с вопросами: «А чё купить?», «А для чего эта кнопка?» и так далее. Эти вопросы в последнее время стали сильно отвлекать и доставать меня. Тем более, что человек я открытый, мои контакты можно найти очень просто. Поэтому я решил попробовать собрать таких людей в платную фотошколу и, знаете, нашел отклик! Сначала у меня первая группа появилась, потом вторая, третья. Всего, наверное, человек 70 обратились. Из них 20 достаточно активные, мы собираемся в моей студии, есть какая-то общность, и, наконец, зарегистрировали челнинское фотографическое общество. Со своим счетом, уставом, все, как полагается.
Есть среди моих учеников и такие, за кого можно порадоваться. Например, одна девочка работает в Америке в фотолаборатории круизного лайнера, под ее подчинением 12 фотографов.
— Вы сейчас участвуете в международных конкурсах?
— Не хватает мне тщеславия. Когда был помоложе, участвовал в нескольких, были дипломы, премии, был Гран-при конкурса в Японии и приз — фотоаппарат Pentax. Но я же советский человек, меня с детства приучили спокойно к этому относиться.
— Андрей, а почему вас тянет снимать природу?
— Я же вырос в деревне… Вот смотрите, в Египте находится одно из чудес света — пирамиды. Но когда я туда поехал, у меня не было желания посмотреть на эти пирамиды, я поехал снимать море, острова, пальмы, бедуинов, пески, горы… Многие считают, что пейзаж легко снимать, но, не освоив технику пейзажа, нельзя хорошо снимать ничего. Потому что это естественное, нетронутое, натуральное. Научившись снимать пейзаж, можно работать в любом жанре.